рассыпанным ядом,
памяти N.
1927
то был год,
непрожитый год
нашего с тобой
восхищения
портовыми городами,
кораблями, выброшенными на мель,
железными дорогами
немыслимых траекторий.
ты жил на окраине города,
снимал комнату
на двоих
с улыбчивой изящной пианисткой,
варившей нам кофе по утрам.
она любила
слушать
обрывки
наших с тобой
разговоров,
неподвижно
сидя
на тёмно-вишневом кресле
у окна.
ах да,
помнишь,
ещё ей нравилось зимнее море,
с чайками у самой воды.
она покончила с собой через неделю, после того,
как мы покинули тот дом.